Публикуем первую часть рассказа экономического советника кантона Джазира Абдурахмана Хемо. На английском языке речь А. Хемо опубликовала Джанет Биэль — социальный и экологический мыслитель и активист. В оригинале статья называлась Rojava’s Threefold Economy (Три уклада экономики Рожавы)
Презентация Абдурахмана Хемо, советника по экономическому развитию кантона Джазира, город Дерик
2 декабря 2014 года Академическая делегация в Рожаву посетила экономический центр в Дерике. Там мы прослушали доклад советника по экономическому развитию кантона Джазира Абдурахмана Хемо об экономике Рожавы.
Хемо объяснил, что он называет тремя параллельными экономиками: общественная экономика, военная экономика и открытая экономика.
I. Общественная экономика
Хемо: Наш экономический проект сходен с политическим. Мы называем это «общественная экономика», и в ней участвуют все части общества. Это кооперативы. Мы строим кооперативы в самых разных секторах: у нас есть торговые кооперативы, компании-кооперативы, строительные кооперативы. Кооперативы – это организационная модель нашей экономики. Наша цель – быть самодостаточными. Если здесь останется лишь одна хлебная лепёшка – мы все её разделим. Это главный принцип кооперативов.
В течение двух лет мы пытались развивать этот тип экономики. До [революции] культура была другой, поэтому сейчас мы открыли школы для поощрения кооперативного менталитета. Мы организовываем семинары и дискуссии для того, чтобы общество убедилось в преимуществах этой системы. Сейчас уровень вовлечённости местных жителей на хорошем уровне.
Основной вид экономической деятельности в этом регионе – сельское хозяйство, и именно этим занимается большинство кооперативов. Это наша общественная экономика. Другие кантоны функционируют схожим образом.
Давайте я объясню: все три кантона осаждены врагами – на нашу продукцию наложено эмбарго. В Рожаве в изобилии природные ресурсы и развито сельское хозяйство, но мы не получаем никаких инвестиций в инфраструктуру. На международном уровне здесь нет никаких инвестиций. Мировым сообществом Западный Курдистан не признан – и поэтому он не существует. Если мы хотим развивать Рожаву, то должны создавать все своими силами.
Воплощая этот принцип, во время революции мы создали компании по развитию сельского хозяйства и по обеспечению семенами крестьян для того, чтобы они могли продолжать обрабатывать свои земли. Мы также обеспечиваем их дизельным топливом для сельхозтехники.
Также мы создали компании для переработки нефти, производства дизельного топлива и других продуктов. Производство дизеля фактически обходится дешевле воды. Пол-литра воды стоит 25 центов, когда столько же стоит литр дизеля. Вода в два раза дороже нефти. В кантоне Джазира у нас сотни нефтяных месторождений. Но в данный момент только 200 из них используются – куда нам доставлять нефть? Из-за эмбарго мы не можем торговать с окружающим миром. Поэтому мы просто используем эту нефть для наших собственных нужд здесь, в Джазире.
Некоторые наши месторождения находятся под контролем ИГИЛ (запрещено в России) – один эмир владеет пятью или шестью месторождениями. ИГИЛ может продавать свою нефть Турции – они торгуют и поддерживают контакты с турецкой стороной. У нас тысячи нефтяных месторождений, но мы не можем разрабатывать их даже для использования в остальной части Сирии. Мы добываем нефть только для собственного использования, для удовлетворения собственных потребностей.
Ещё мы создали компании для развития инфраструктуры и строительства асфальтных дорог. Это всё местные компании, потому что мы ниоткуда не получаем помощи.
Вопрос: Кто решает, чего и сколько производить и как распределять излишки?
Хемо: Решения принимают разные органы: демократическое самоуправление, комитеты по сельскому хозяйству и финансам и различные компании.
В: Кто владеет этими компаниями?
Хемо: Некоторые компании являются частными, и самоуправление кантона их никак не контролирует. Некоторые заключили соглашения с самоуправлением, поэтому они сотрудничают. Допустим, нефтяная компания может быть частной, но при этом иметь договор с самоуправлением. Нам принадлежит нефть, а они дают нам дизельное топливо. Комитет по энергетике решает, насколько чистым должен быть продукт и какую цену за него платить. Аналогично с сельским хозяйством – частные компании также заключают договоры с самоуправлением.
В: Как люди зарабатывают себе на жизнь? Какие занятия являются здесь основными? Как изменились роли мужчин и женщин в связи с изменениями в экономике?
Хемо: Гендерного разделения труда нет. Основное занятие – сельское хозяйство. Это экономика выживания. Зарплат нет. У некоторых людей корова единственный способ выжить.
II. Военная экономика
Второй большой сектор экономики Рожавы – военная экономика. В рамках демократического самоуправления 70% бюджета тратится на оборону – на отряды народной самообороны, отряды женской самооброны и службу охраны (YPG, YPJ и Асайш). Война обходится нам в 20 миллионов долларов ежегодно. Мы сами покупаем оружие, которое очень дорого стоит. У нас есть армия, которой необходима одежда и продовольствие. Необходимость финансировать армию вынуждает нас централизовать военную экономику – иначе бойцы не смогут существовать в таких условиях.
Остававшаяся часть бюджета используется самоуправлением для собственных нужд и предоставления коммунальных услуг. Самоуправление покрывает все расходы школ в Рожаве. Мы обеспечиваем школы дизельным топливом. До революции школы финансировал режим, но сейчас это должны делать мы. Также мы обеспечиваем тепло в помещениях.
Еще мы обеспечиваем жителей хлебом. Каждая семья может получить три лепешки в день. Каждая лепешка стоит 100 сирийских лир, а мы даем их людям за 60 лир. И мы должны покрывать эту разницу. Только для того, чтобы на месяц обеспечить население хлебом, мы тратим 20 миллионов сирийских лир.
В: Вы сказали, что 70% бюджета идет на оборону, а 30% на коммунальные услуги. Но откуда вы берете средства в бюджет? Вы не можете экспортировать нефть, а выращенного урожая хватает только для собственных нужд.
Хемо: Доход поступает от продажи нефтепродуктов на внутреннем рынке.
В: Люди должны платить за нефть?
Хемо: Да. Все, что мы получаем, только для нас.
В: У вас только один источник внутреннего дохода – нефть?
Хемо: Мы также получаем некоторый доход от погранпереходов.
В: Должно быть, с довоенного времени здесь остались состоятельные люди, у которых денег больше чем у других. Почему вы не обложите их чем-то вроде налогов или обязательных взносов?
Хемо: Мы собираемся это сделать. Но большая часть людей живёт очень бедно. Мы решили не собирать налоги. Если бы мы начали этим заниматься – всему бы быстро пришёл конец. Поэтому у нас нет фиксированного дохода в форме налогов, чтобы поддерживать финансами систему.
С тех пор, как мы живём в условиях экономической блокады, мы не получаем помощь из-за рубежа. Всё, что мы производим, расходуется на наши собственные нужды. У нас ограничены запасы электроэнергии, чистой воды, товаров первой необходимости для бытовых потребностей. Раньше мы получали электроэнергию из Ракки, но теперь Ракка под контролем ДАИШ. Дизельные электрогенераторы – всё, на что нам приходится полагаться.
Сюда, в земли курдов приходит множество беженцев, и они находятся на грани выживания. В условиях войны, службы ООН обязаны обеспечить доступ к электроэнергии и чистой воде. Образование и здоровье – основные потребности человека. В лагерях беженцев действует несколько международных организаций, и им следовало бы помочь нам обеспечить удовлетворение этих потребностей, но они присутствуют здесь чисто символически.
С начала гражданской войны в Сирии, режим Асада получил от ООН, США и Евросоюза миллионы долларов в качестве гуманитарной помощи. При этом курдские территории не получают никакой поддержки со стороны международных организаций.
Ни одно государство не помогает нам защитить себя и не оказывает помощь. Мы все едим общий хлеб, а когда хлеба нет, нам неоткуда его взять.
Перевод: Артём Шестопалов и Екатерина Федичева — специально для Hevale: революция в Курдистане
Оригинал на английском: http://www.biehlonbookchin.com/rojavas-threefold-economy/