Махваш Шейхи (родилась в 1966) — уроженка города Камышло на северо-востоке Сирии. Инженер-электрик и гражданская активистка, она была среди основателей Komela Şawîşka — одной из первых женский ассоциаций в Сирии, созданной после революции 2012 года. Ассоциация активна и по сей день: она фокусируется на поддержке женщин в различных областях — интеллектуальной, политической, экономической. Шейхи также дала начало литературному собранию в Камышло. Теперь она живет в Германии. Шейхи встретилась с Syria Untold, чтобы рассказать изданию о расширении и поддержке прав женщин в Демократической федерации Северной Сирии (также известной как Рожава). Отметим, что коллектив Hevale: революция в Курдистане не разделяет оценку М. Шейхи апочистского движения как «тоталитарной идеологической силы».

Какие из достижений в области прав женщин в демократической автономной администрации вы считаете самыми важными?

И в теории, и как мы можем судить по законам и общим принципам, издаваемым демократической автономной администрацией, достижения весьма заметны. Как женщины и гражданские активистки мы взывали к расширению наших прав, даже не надеясь на то, что будем услышаны. В отличие от действующего сирийского законодательства и, в частности, Закона о личном статусе, по большей части основанного на исламском шариате, судебной практике Ханафи и других исламских источниках, демократическая автономная администрация одобрила законы, схожие с нормами, принятыми в странах первого мира в отношении прав женщин.

К примеру, женщин теперь не могут принудить к браку, а свадебный дар семье невесты запрещён, так как он превращал женщин в собственность их мужей. Теперь обе стороны брачного союза должны на равных работать, чтобы обеспечить себя как полноценную пару. Полигамия запрещена. В дополнение ко многим другим позитивным сдвигам в отношении прав женщин свидетельства о браке стали выдавать в соответствии с гражданским законодательством.

Также, главным принципом, которого придерживается автономия, является принцип равного участия обоих полов во всех институтах. Это в точности соответствует идеологическим установкам и устройству самой партии «Демократический союз». Вероятно, изначально этот принцип был взят из идей курдского лидера Абдуллы Оджалана, в котором предполагается даже управления округами основывать на равном участии обоих полов. Нет ни одного органа партии, в котором не соблюдается данное правило.

Однако, если посмотреть на вещи более приземленно, то не все так радужно. Партии удалось мобилизовать и включить в процесс своего функционирования различные маргинализованные социальные группы региона, включая женщин, так как они были вовлечены в военную и политическую жизнь. Но это изменение не было естественным, во многом, оно являлось принудительным и не сопровождалось трансформацией женщин в самостоятельных личностей с их собственными правами, обязанностями и потребностями. Более того, это никак не было связано с изменениями в социально-экономической системе. Фактически, это было результатом спущенного сверху вниз решения партии о том, что необходимо привести больше женщин в лоно идеологии. Это им легко удалось, так как это несложно сделать с угнетенными и подорванными в своих устоях массами.

Не были достигнуты ни настоящая демократия, ни экономическое развитие, как и не возникло нормальных условий для обеспечения достойного уровня жизни. Тем не менее, все эмансипационные законы были приняты в обществе, так как оно демонстрировало, хоть и поверхностную, но открытость к изменениям. По сути это было одним из самых угнетенных на различных уровнях обществ (с классовой, национальной, и, в случае женщин, с гендерной точки зрения). Когда эти законы приняли, в семьях начала царить неразбериха, начались неприятности. Но поначалу любое политическое или социальное изменение неизбежно вызывает путаницу и проблемы.

Многие говорили, что эти реформы привели к разрушению института семьи и подтолкнули женщин к бунту. Эти законы, возможно, и ободрили женщин, но не стоит забывать, что продолжающаяся война также была причиной разрушения и разлучения семей — для всей Сирии. Поэтому, независимо от нашего согласия или несогласия с системой, мы должны признать, что, хотя бы теоретически, она достигла существенных успехов в изменении ситуации с правами женщин к лучшему.

Как вы оцениваете законодательство, принятое в отношении гражданского брака? Как оно повлияло на людей в этих областях?

По моему мнению, признание гражданского брака является одним из самых важных революционных законов, принятых демократической автономной администрацией. Особенно это верно для женщин-активисток, которые не могли даже подумать о том, что им удастся добиться признания гражданского брака. Не только из-за того, что это казалось очень отдаленной и оторванной от насущных проблем целью, но и потому, что признание встретило бы большое сопротивление в обществе.

Однако в реальности особого сопротивления не было из-за большого этнического и религиозного разнообразия местных (умеренно религиозных) жителей. Но все же изменения, по большому счету, так и остались на бумаге, хотя и было зарегистрировано несколько гражданских браков. В основном, они были среди представителей элиты или ради эффектных публикаций в средствах массовой информации.

Стали ли реже происходить случаи насилия (а также убийств чести) в отношении женщин после того, как местные власти приняли специальные законы для их защиты?

Да, частота инцидентов действительно упала, тогда как раньше женщины подвергались нападениям под предлогом их слабости. В целом, в регионе произошло увеличение уровня насилия из-за бушующей войны. Это никого не пощадило, но уровень насильственных действий в отношении женщин резко снизился из-за повышающейся осведомленности общественности о новых инициативах в области защиты женщин, а также поддержки от демократической автономной администрации.

У меня есть статистика из нескольких бюро социальной справедливости, которая показывает, что в период между 2015 и 2016 годами было получено 1032 жалобы. Они связаны либо с насилием в отношении женщин, либо с тем, что они не получают своих положенных прав, связанных с полигамией, сексуальным насилием, браками с несовершеннолетними, изнасилованиями, хияром [принудительный брак между двоюродными родственниками], наследованием имущества и прочим. Даже несмотря на то, что это все еще чувствительные темы в нашем регионе.

Вы заметили какие-либо изменения в осведомленности населения в вопросах прав женщин, которые в настоящее время защищены политикой партии «Демократический союз»?

С самого начала гражданского восстания в Сирии женщины активно участвовали в демонстрациях. Женские гражданские организации собрались первыми, и мы заметили ощутимое присутствие женщин на политической арене. Затем к власти пришла партия «Демократический союз», и демократическая автономная администрация приняла все новые законодательные акты, связанные с женщинами. Все это вызвало повышение осведомленности общества, улучшение ситуации с правами женщин, а также их присутствие на политической и военной аренах.

Как вы оцениваете работу женских организаций, например, Kongreya Star, управляемых партией? Какие у них отношения с другими женскими ассоциациями и организациями?

Из-за большого числа женщин как в партии, так и в администрации, мы не можем отделить работу этих организаций — Kongreya Star и ей подобных — от работы партии. Лично я никогда не была поклонницей деятельности подобных организаций, потому что они были всего лишь «женским» рупором для партии. Они не позволяли себе действия, которые дали бы повод рассматривать их отдельно от Партии демократического единства.

Отношения между партийными и независимыми организациями никогда не были гладкими. Вначале первые пытались достигнуть консенсуса со вторыми, но, по мере того, как набирали силу, они перестали заботиться о внепартийных организациях, пытаясь контролировать и направлять их по своему усмотрению.

Повысило ли появление этих организаций уверенность женщин? Помогло ли оно женщинам подавать жалобы в отношении правонарушителей? Как эти организации отличаются от других женских организаций, созданных под покровительством партии БААС?

Само по себе появление подобных организаций не привело к повышению уверенности у женщин. Сами обстоятельства, с которыми постоянно сталкивались женщины, заставили их стать сильнее. Война подталкивает людей к борьбе за выживание. Демократическая автономная администрация и ее достижения работали в пользу женщин, что, в свою очередь, способствовало росту их уверенности. Некоторые перегнули палку в своём бунтарстве, особенно после создания так называемого Mala Jinan («Дом женщин» по-курдски), и переусердствовали, убеждая женщин в том, что они уже достигли свободы.

Что касается организаций, созданных БААС, то, по сути, все они имели в основе арабский национализм. Из-за множества этнических групп, особенно учитывая курдское большинство, между баасистскими организациями и женщинами в регионе наблюдалось довольно большое несоответствие. Их офисы были просто женскими отделениями, которые ничего не знали о правах женщин. Они даже не знали, что должна для женщин делать гражданская организация, являясь простым рупором режима.

Женские организации, работающие в рамках демократической автономной администрации, ближе к женщинам региона, что является большим достижением. Там уделяют больше внимания маргинализованным женщинам даже в тех случаях, когда организации входят в партийное устройство и его идеологическую систему.

Согласны ли вы с аналитиками, которые считают, что Рожава, поставив вопрос о правах женщин на первое место, позволив им политически и социально активизироваться с самого начала сирийской революции, является уникальным в своем роде примером? И если да, то как отличается опыт Рожавы от других революционных движений в Сирии и каковы препятствия, помешавшие расширению прав и возможностей женщин в этих регионах? Не являются ли они следствием укоренившихся традиций и обычаев или того факта, что большинство военно-оппозиционных сил прямо имели исламистские черты?

Да, я считаю, что опыт Рожавы является уникальным, отличным от других в Сирии, — как в регионах, где хозяйничает режим, так и в «освобожденных» районах. Особенно когда речь идет о принятии законов, касающихся прав женщин, о расширении женских прав в военном и политическом плане.

Это не означает, что женщины наделены правами и возможностями в необходимой мере, так как их расширение подразумевает и расширение в экономическом и социальном плане, и распространение демократии. Я не думаю, что, по-прежнему находясь в состоянии войны, мы можем хвалить или критиковать сложившуюся ситуацию. Обычно такие проблемы пересматриваются в более стабильные времена.

Но, в то же время, ситуация в Рожаве лучше, чем в большинстве других регионов, особенно тех, которые контролируются исламистскими группировками. Власть исламистских группировок в регионах сильно ударила по положению женщин в тот самый момент, когда женские организации призывали разработать Закон о личном статусе и внести поправки в конституцию Сирии. Мы обнаружили, что в некоторых [контролируемых оппозицией] районах в школах произошла сегрегация между мальчиками и девочками. Женщины были вынуждены вернуться к домашнему хозяйству, а некоторые и вовсе стали пленницами, как в «джахиллии» — доисламские времена. Женщин забивали камнями до смерти, а вуаль поверх лица стала официальным символом принадлежности к женскому полу. Подобные практики сильно ударили по нам.

Не стану скрывать: такие вещи происходили в регионах, которые мы считали куда более революционными и прогрессивными, к примеру, в Дарайе. Одна из моих приветствовавших революцию подруг рассказывала мне, что после некоторых приложенных усилий ей удалось посетить Дарайю для оказания гуманитарной помощи. В то время ни ДАИШ, ни Фронт ан-Нусра не контролировали этот район. Свободная сирийская армия, на которую мы возлагали большие надежды, остановила и арестовала ее за то, что она путешествовала без махрама (близкий родственник мужского пола). Имейте в виду, что она сильная, взрослая, верующая личность с высшим образованием.

Я рассказала все это лишь для того, чтобы в сравнении показать, что демократическая автономная администрация сделала для женщин. Достижения в Рожаве становятся заметными на контрасте. Чем больше исламистских движений радикализируются в том, что касается прав женщин — тем больше поддержки женщинам предоставляется в Рожаве.

Что вы думаете о курдских отрядах женской самообороны? Способствует ли расширению прав и возможностей женщин их вовлечение в военные подразделения?

Лично я считаю оружие разрушителем человечества, независимо от того, в чьих оно руках — женских или мужских. Война не создает, она разрушает. Но, несмотря на это, в ситуации, когда женщины вынуждены нести оружие наравне со своими братьями мужчинами, выступая против наихудших видов варварства, не думаю, что кто-то может заставить их вернуться в тюрьму домашнего хозяйства. Женщины и мужчины, ушедшие на войну, после нее должны пройти реабилитацию и получить доступ к специальным программам по поддержке, которые помогут им снова ассимилироваться в гражданском обществе в мирное время.

Некоторые говорят, что PYD — это лишь новое издание партии Баас. Насколько свободно можно работать над улучшением ситуации с правами женщин в рамках авторитарной системы? Некоторые утверждают, что сейчас права женщин находятся в положении, не отличимом от того, что было при господстве тирании, когда они были лишь лозунгом для завоевания симпатий на Западе и церемониальной формой свободы.

Да, партия «Демократический союз» — тоталитарная идеологическая партия, не принимающая идеологии, отличные от её собственной. Женские организации в рамках такой системы считаются партийными и должны следовать по ее стопам. От этой системы нельзя ожидать появления свободных, гармоничных людей.

Но вопрос остается открытым: было ли положение женщин лучше до прихода партии «Демократический союз»? Я так не думаю. Ситуацию нельзя мерить по элите, состоящей из активной интеллигенции. Нужно обратить внимание на большее количество женщин, считавших себя бесправными по сравнению с мужчинами, женщин, травмированных психически, женщин с искусственно заниженной самооценкой, женщин, пострадавших от большого количества различных притеснений, как финансовых, так и моральных.

По крайней мере выстроенная партией «Демократический союз» система позволила женщинам покинуть свои дома, выйти на улицы и во всеуслышание заявить о том, что их права ничем не отличаются от мужских. Мы знаем, что у женщин нет истинной свободы. А есть ли она у мужчин? А где вообще эта истинная свобода, о которой мы все так много говорим? Ее нет даже в более развитых социумах. Так о какой истинной свободе мы можем говорить применительно к социумам, имеющим тысячелетнюю историю угнетений и все еще страдающим от всех возможных видов авторитаризма?

Я еще раз отмечу: да, партия «Демократический союз» — тоталитарная идеологическая партия, не терпящая отличных от нее взглядов, но именно ей удалось сделать первый шаг к эмансипации женщин в регионе. Было бы несправедливо проводить оценку результатов этого процесса на таком коротком временном промежутке, ведь все еще слышны отголоски барабанов войны, все еще проливается кровь и продолжается разрушение. В каком-то смысле сидеть и говорить о реальных свободах в свете отсутствия какой-либо нормальной жизни в Сирии — это роскошь.

Перевод: Даниил Зайцев

Оригинал: Syria Untold http://syriauntold.com/2017/03/women-rojava-laws-dream-turned-reality/

Подробнее о борьбе курдских женщин за свои права на нашем сайте и в нашем Telegram-канале.

Помогите нам распространить информацию о преобразованиях в Курдистане, отправив небольшое пожертвование на наш «Яндекс-Кошелек» – 410012319207933.